• Для полноценного просмотра форума, Вам необходимо зарегистрироваться !!!! Регистрация
  • Ищем партнерские сервисы и магазины, для специальных цена на ЗЧ и обслуживание для клуба. Обращаться к администрации.
  • Скидки на з/ч, клубные сервисы, гарантии на работы

Мото Новости Тур на Украину: Зов Крови

Parte

Прохожий
Регистрация
30 Апр 2020
Сообщения
3
Баллы
1
Трасса от Краснодара до Славянска не слишком загружена. Вокруг поля и зеленые лесополосы, голубое безоблачное небо. Пейзаж родной, хорошо знакомый, но не перестающий наполнять сердце радостью. Под Новомышастовкой на заправке толчея, в Трудобеликовском многокилометровая пробка – «планктон» активно мигрирует к морю. Но в Славянск въехал по пустой дороге, оставив позади ревущую клаксонами, утопающую в мате и пыли толпу. А ведь всё из-за надменности и желания пролезть по чужим головам. В итоге не едет никто.
hoh-6.jpg

Любимый Славянск! Сколько воспоминаний связано с тобой! Я проработал несколько лет в местной прокуратуре по распределению после института. Тут остались кумовья, крестницы, коллеги и враги. Мне совестно, что с тех пор наши встречи стали транзитными.
Солнце уже высоко, на темрюкской трассе машины идут быстро, но только до Анастасиевки, а дальше «паровоз» из фур и отпускников вновь стопорит ход. Нередкие безумцы выходят лоб в лоб со встречными. Эй, люди! Примите истинную веру – двухколесную! А пробка – из-за пары неудачников, едва поцарапавших свои корыта. Им наплевать на жару и тяготы сотен водителей и пассажиров, они ждут ГАИ и «пусть весь мир подождет» с ними!
hoh-2.jpg

Темрюк начинается задолго до Темрюка: знак встречает путника в степи. Еще долго машины едут 40–60 км/ч вдоль вереницы тополей. Моя цель – центральный городской рынок, где можно купить оригинальный таманский коньяк в изумительных по красоте бутылочках – шахматных фигурах, саблях, автомобилях, башенках, бочонках. Выбрал «туфельку» и «скакуна» для друзей в Днепропетровске. Продавщица аккуратно пакует сувениры в серую бумагу, что напоминает хороший советский универмаг.
На подъезде к Чушке настиг два мотоцикла с украинскими номерами. Путешествуют серьезно: багажники навьючены объемным скарбом, экипировка на все случаи жизни – «универсальненько». Парень на «Африке» с пассажиркой прямо на ходу прокричал: «На паром?» «Да!» «Уже проходил раньше?» Отрицательно мотаю головой. В итоге мы «кинули крюка». Поплутав на Чушке, едва успели купить билеты. На смотровой площадке погранцов познакомились. Ребята из Донецка, едут вокруг Азовского моря. На «Африке» – супруги Дима и Оля, а Артем управлял «Априлией», по поводу которой шутил, что каждое утро не уверен, заведется ли капризная итальянская техника. Их ближайшая цель – Арабатская стрелка в Крыму. Значит, составлю им компанию почти до Феодосии. Мою клубную футболку спутали с формой ФК «Шахтер» – обе оранжевые. Расспросили про наш МСС-клуб, поделились мнением об МС и «тру-байкерах», поржали.
hoh-3.jpg

Одновременно с нами таможню проходят два австрийца, которых про себя прозвал «фрицами» (эхо войны!). Оба лет по сорок пять, один высокий «гренадер» на GS1200, второй коренастый «баварец» на Triumph Tiger. Были в России, Грузии, Армении и «задкуют через Незалежну назад у Ні-меччину». Австрийцы доброжелательны, тактичны. Обращаюсь к ним: «Гутен таг!» – они оживляются: «О, шпрехен зи дойч?!» Когда выясняется, что шпрехаю (спасибо школьной учительнице Галине Ивановне!), правда, «нихт безондерс гут, абер дох», расспрашивают о процедурах.
Один из погранцов строго говорит: «Всем выстроиться у белой линии, пересекать, когда разрешу». Донетчане немного постояли, потом спокойно пересекли линию, чтоб рассмотреть мотики, поболтать с погранцами и т. п., а «фрицы» стояли как вкопанные, друг за другом с паспортами в руках и каменными лицами. Хрестоматийный случай – особенности национальных характеров.
Подъехал краснодарец с женой. Оба средних лет, на мотике даже более крутом, чем у «фрицев», да и упакованы посерьезнее. Едут на какой-то слет в Баварии, поэтому с удовольствием общаются с австрийцами.
hoh-4.jpg

Граница для россиян проходится относительно легко, иностранцев (маразм, но в число попадают и украинцы) теребят. Украинские погранцы лишними процедурами не обременили, только заполнил «міграційну картку».
Паром «Ейск». Плыть неинтересно: борта высокие, смотровые мостики забиты зеваками. Сидим на палубе с донетчанами, болтаем. Оле отчего-то страшно, но шутки про Януковича и Азарова поднимают ей настроение. Она жалуется, что люди на Кубани неприветливые, что в районе Ейска и Анапы дороги хорошие, но все дорого. Удивляется, что я свободно говорю по-украински и признается, что учила его, всё понимает, но сама не говорит (потом узнал, что это типично для всей Центральной и Восточной Украины). Парни предупреждают: первым впечатлением от Украины станут дороги. «Настолько хорошие?..» В ответ хохот.
И вот мы на Керченской земле. По поводу дорог ребята не обманули. Бросилось в глаза, что мало людей и машин. В Керчи возникло ощущение, что время остановилось лет 30 назад. Город пустой! Встали у магазинчика. Интересуюсь: «Где все жители?» Дима смеется: «Это маленький город, чувак! Здесь и людей мало».
По закону гривны можно купить только с паспортом, но в обменниках Крыма на это «кладут». За пятитысячную купюру мне выдали 1200 гривен и… барбариску! Бензин дорогой: «улучшенный» 95-й до 60 рублей за литр, простой – в районе полтинника. Качество топлива «буэээээ», но выбора нет.
hoh-11.jpg

Перекусив в Керчи, тронулись в сторону Феодосии. Вообще, качество еды общепита Украины образцовое, особенно в сравнении с помоями, которые подсовывают отдыхающим на Кубани. Видимо, люди еще не потеряли совесть в погоне за наживой. И от цены не зависит: везде «ложка стоит».
Под Феодосией ребята уходят на север к Арабатке: штурмовать бездорожье, кушать шашлык и ночевать в палатках под шум морского прибоя. А я даю SV свободу. Мотор выходит на любимые обороты. Но для крымских дорог 120 км/ч, похоже, предел.
Феодосия предстала грязноватым и шумным приморским селением. Дорога идет параллельно берегу, отсекая узенький пляж от пованивающих болотцем лиманов. Движение оживленное, пыль, жара. Много российских номеров. Масса указателей на обменники, гостиницы, едальни, прокаты и тому подобные атрибуты курорта средней руки «по-русски». Останавливаться не хотелось абсолютно. Наконец, поворот на Джанкой! Повернув, поймал вобблинг на отвратительном покрытии – руль чуть не выбило из рук, колесо заболтало в разные стороны. Обошлось…
Под Васильковым пришло ощущение волшебности происходящего, будто удалось приоткрыть тайную дверцу в сокровищнице памяти. Остановился на обочине. Пустынная разбитая дорога, вдоль нее высоченные тополя, заросли травы, голубое небо с белыми перистыми облаками… Будто я здесь уже бывал и, несомненно, испытал счастье, а теперь из глубины подсознания всплыли обрывки давно утерянных чувств. Я постарался вспомнить что-то конкретное, но не смог. Жаль… Осталось щемящее чувство светлой тоски, под стрекотание кузнечиков, чириканье птиц, запахи полей и старой битумной дороги.
Проезжаю поселки – Кировское, Советское, Азовское… Много их. Везде разбитые дороги, малолюдность и заметная запущенность. Картины не радуют… Очень хочется, чтоб эта земля и эти люди жили лучше! Останки «советского великолепия» – широкие каналы, выложенные бетонными плитами мосты, тянущиеся вдоль дорог на толстых ножках заброшенные акведуки – только усугубляют грусть. Их строители мыслили масштабно, смотрели на века вперед. И во что превратились их творения? После уничтожения единой страны русские люди, оказавшись в один миг кто россиянином, кто украинцем, не смогли врозь не то что развивать, но и поддерживать великое инженерное наследие. Мы сошли с пути и растеряли силу. На мой взгляд, в большей степени это касается Украины.
hoh-1.jpg

Апофеозом запустения стал Джанкой. Возможно, я проехал по окраинам и не видел центра, но утопающий в бурьяне заброшенный микрорайон многоэтажек с выбитыми стеклами – и мама с коляской, идущая среди этого апокалипсиса по едва протоптанной дорожке… Разве нормально?! Пустые трассы с разбитым асфальтом, где до самого Перекопа машины можно по пальцам пересчитать? Это нормально?!.. Как показатель – сами машины: старенькие советские либо роскошные иномарки. Одни выживают, другие уже не знают, чего хотеть.
Возможно, в таком положении вещей есть и плюсы. Может, отсутствие денег оставляет людей людьми, сохраняет простоту взаимоотношений? А может, мои рассуждения умозрительны, и настоящего человека деньгами не испортишь?..
На выезде из Джанкоя наткнулся на постамент с танком ИС-3, задравшим пушку в небо. Объехав его по кольцу, лег на курс к Красноперекопску. Под колесами ровный, но дырявый, как дуршлаг, асфальт. Воздух влажный, в запахах есть нотки лиманов, хотя кругом поля. Справа и слева тянется жиденькая лесополоса, за деревьями видно подсолнухи, зерновые. Не доезжая до Воинки, на фоне корпусов МТФ (молочно-товарная ферма) люди самозабвенно играли в футбол. Поле с самодельными воротами окружено грузовиками, мотоциклами с колясками, через дорогу стоят комбайны. Картина, будто из детства.
У Красноперекопска дорога примыкает к оживленной Симферопольской трассе. На АЗС спрашиваю заправщика, действительно ли «улучшенный» 95-й, гордо именуемый «Пульсом», лучше «стокового». Тот заговорщицки подмигивает и утвердительно кивает головой, мол, «да, и эта информация только для вас!»
hoh-16.jpg

Красноперекопск проехал без проблем: транзитная дорога хорошая и не петляет. Армянск мне показался достаточно уютным городком, только тоже несколько безлюдным. Ну и дороги… Отсюда моим спутником стал Северо-Крымский канал. Странное чувство, когда бурный поток течет выше уровня дороги и совсем рядом. Шлюзы, перепускные канальчики, поросшие камышом. Насосные станции уютно стоят среди туй и тополей, старенькие, но ухоженные – корпуса побелены, окна покрашены.
Асфальт меж тем преобразился: серая лента искрится на солнце, будто инеем покрыта. Никогда такого не видел! Видимо, иная технология дорожного строительства: донетчане говорили, что дороги в Крыму скользкие, но тут «держак» отличный. После Коммунаровки ухожу к Цюрупинску, а за ним красавец Днепр. Огромная широченная река! Наша Кубань – просто ручеек по сравнению с ним! Действительно, «редкая птица долетит до середины…» На многополосном мосту привстал на подножках, любуюсь. За Днепром окраина Херсона, по объездной добираюсь до великолепной Николаевской трассы.
В поселках и на шоссе встречаются транспаранты, поздравляющие с Днем Конституции, и ухоженные памятники погибшим в Великой Отечественной войне. Однажды увидел щит с фотографией ветеранов в орденах и надписью «Дякуємо за 9 травня!» Контрастирует с нашим панибратским «Спасибо деду за победу!»
hoh-7.jpg

От Херсона до Николаева каких-то 70 км, а трасса превратилась в магистраль – две полосы в одну сторону. Кладу стрелку и, уже проезжая человека на обочине, успеваю понять, что это ДАИшник с радаром, и он машет мне рукой… в знак приветствия.
Меж тем поднялся ветер, погода испортилась, на востоке небо потемнело и стало лиловым.
Борясь со злыми порывами и протирая визор от срывающихся капель, я пер, не допуская мыслей об остановке. Вот и Николаев! Ухожу на развязке и «выигрываю лотерею» постоять на ж/д переезде. Поезда идут на удивление медленно, все – тепловозы.
Наконец, въехал в город. Спросил у таксиста про отель «Ингул». Не знаю, что ему послышалось, но, последовав его напутствиям, намотал по темному пустынному городу изрядно. Город уютный, даже в темноте мне понравился, но запущенный. Фонарного освещения нет, машин мало-мало, людей тоже. Бетонные бордюры выкрошены от времени, пыльно, лавочки старые, бульварный асфальт в буграх и трещинах. Сбившись с пути, причаливаю к ДАИшникам. «Давайте равноценный обмен, – предлагают они, – мы вам покажем дорогу, а вы нам документы». Легко соглашаюсь, но они, увидев мой номер, говорят: «А, вы из России! Тогда просто покажем дорогу». Их разъяснения не помогли, и только прохожие смогли наставить меня на путь. Умилила фраза: «Как повернете на Адмиральскую, увидите отель слева. Просто езжайте на свет!»
hoh-8.jpg

На Украине люди более простые. При вселении попросили только паспорт, оплатить можно когда угодно. Никаких поганых «ресепшенов», над окошком нормальное «Администратор». На стоянку пропуск не нужен: «Скажете, что стоянку оплатили». Людям часто верят на слово.
Утренний Николаев – симпатичный город. Но дороги и обветшалые здания, словно красивая, но весьма поизношенная одежда. Машин мало, как и вечером. Мимо проплывают здания в имперско-советском стиле, многоэтажки, площади, перекрестки. Днем упадок виден еще отчетливей, но даже в нем Николаев хорош.
Я уже рядом с местом, ради которого и затеяно путешествие. На АЗС за Николаевым про Михайло-Ларино никто не слышал, посоветовали ехать в направлении Кривого Рога. Дорога умеренно паршивая. На голубом небе ни облачка, но пока не жарко. Вокруг бесконечная даль пологих холмов, поля с колосящимся зерном, речные долины. Населенные пункты, такие же, как у нас, на Кубани – те же белые и кирпично-красные дома, аккуратные заборы, лавочки.
hoh-5.jpg

В марте 1944 г. в этих местах проходила Березнеговато-Снигиревская наступательная операция Красной армии. Погода тогда стояла совсем другая: слякоть, распутица, снежные бураны мешали бить фашиста. В кровавом замесе участвовала и 30-я кавалерийская дивизия, укомплектованная кубанцами. Среди них был рядовой 133-й Краснознаменного кавалерийского ордена Суворова и Александра Невского полка Петр Максимович Беденко. Он не дожил до окончания операции всего один день, отдав свою жизнь 17-го марта на тысячный день войны в бою под Михайло-Ларино. Его жизнь, как жизни сотен тысяч других солдат, оборвалась во имя этого безмятежного мира, которым любуюсь я, Иван Юрьевич Беденко, подъезжая к небольшому украинскому сельцу на берегу реки Ингул. Наверняка, приближая победу, Петр Максимович помнил о родном брате в станице Должанской Краснодарского края, моем деде Иване Максимовиче, поколение которого по возрасту не подлежало призыву на фронт. Мирная жизнь стала началом новых судеб, родились мой отец и дядя, у них в свою очередь появились мы с сестрами. Сейчас у старшей сестры и у меня свои детки… Поколения быстро сменяют друг друга, время отдаляет нас от страшной войны, но сегодня, спустя 69 лет со дня гибели деда Петра, я решил впервые проведать его могилу.
hoh-12.jpg

Михайло-Ларино – маленькое придорожное селение. На околице коротает время алкаш неопределенного возраста. Он подсказал, где находится братская могила советских воинов. На пустыре огороженный забором мемориал, утопающий в зелени шелковицы и абрикосов. Через бурьян, по едва заметной тропке подъезжаю к нему. Покосившиеся ржавые ворота со звездами еле двигаются, цепляясь за черную от шелковичного сока землю. Передо мной на постаменте, преклонив колено и опустив в знак траура знамя, высится каменный солдат. Справа и слева обелиски с золотыми фамилиями, но найти там фамилию деда не смог. Не может быть!.. Вижу у дороги женщину, иду к ней:
– Подскажите, в вашем селе одна братская могила?
– Да, одна… – отвечает она испуганно. Потом спохватилась. – А, не! Есть ще одна, тильки на кладбище.
Что-то включается во мне, становится жарко и душно, волнуюсь. Женщина, держащая за ручку маленькую девочку, вызывает во мне что-то такое, что трудно дышать. Хочется, чтоб у них все было хорошо, чтоб маленький человек никогда не испытывал боли… Чтоб не было войны. Наверное, в двух шагах от могилы деда я очутился у черты, откуда ясно чувствуешь невыносимо уродливую, несправедливую, неестественную суть войны. Рядом с обелиском, увенчанным красной звездой, к горлу подкатывает комок. Нахожу родную фамилию, высеченную на черном мраморе… Вокруг такая красота, а люди лежат под каменными плитами! Говорю не те слова, что заготовил, думаю не те мысли, «которым здесь место», не могу сдержать эмоций… Он навсегда 18-летний, а мне уже 30. Будьте прокляты те, кто начинает войны, кто людей считает «массой», кто возносит себя над остальными и присваивает право бросать детей, взрослых и стариков в мясорубку! Будьте прокляты за всех моих неродившихся дядьев и теток, братьев и сестер, племянников и племянниц! Я, наверное, нарушаю христианские заповеди, но сделать с собой ничего не могу… А землица наша, кубанская, серая на фоне Николаевского чернозема. Я привез ее сюда, целый пакет…
hoh-13.jpg

От кладбища Михайло-Ларино отъехал не спеша. Панорама захватывает: вокруг засеянные поля, долины, рощи и манящие горизонты, где край земли соприкасается с бездонным небом. Оно начинает хмуриться, затягиваясь облаками. Дождя нет, зато шалит ветер – ему на Николаевщине есть где разгуляться.
Марьевка, Виноградовка, Добрая Криница. У трассы, напротив домов на столиках не товар с подворий, как на Кубани, а канистры с надписями «куплю бензин». В одном из сел прямо у дороги колодец – старый, покосившийся, но ухоженный. Деревянная крыша и бревна оголовника старательно выкрашены. Трудности заставляют людей сплачиваться, работать на общее благо. Даже негодяй не плюнет в колодец, если это единственный источник воды. В Должанской о колодцах остались только воспоминания. Зачем они, когда есть водопровод? Вместе с благами цивилизации, основанной на культе наживы, люди получили возможность обособиться и плюнуть-таки туда, откуда другие пьют. Просто так. И потому давно засыпаны все общие источники на Кубани – мы ж богатые, у нас у каждого личный кран! А татары-то Русь Святую захватили, когда единое распалось на удельное. Хотим повторения страшной истории? Дай Бог сил России, Украине и Беларуси сохранить общность, которая уходит корнями в наши вековые традиции взаимовыручки. И колодец этот – моим словам подтверждение.
hoh-9.jpg

На пустой дороге рядом с указателями населенных пунктов частенько встречаю одиноких людей – стоят на ветру, ждут автобусов. Асфальт становится все хуже, уныло плетутся редкие грузовики и летят иномарки.
Баштанка, Новый Буг – места, где когда-то прошел дед и от которых его могила совсем недалеко. Сейчас это типичные на Украине селения. У каждой калитки советский «колясыч», в люльке обычно сено, овощи, мешки с комбикормом. Это транспорт семейный, за ним ухаживают. Для забав молодых – китайские мопеды и старенькие японские мокики.
За Большим Бугом дорога портится окончательно, временами напоминая кривую насыпь, застеленную битым асфальтом, грязью и мусором. Такого безобразия я еще не видел! Редкие машины петляют по ужасному месиву в надежде не оторвать колеса и не сесть на брюхо, а по обочинам на щитах циничные надписи: «Дякуємо за чисті узбіччя!». А «узбiччя» грязные до невозможности, и этому есть прагматичное объяснение (кроме традиционной глупости «все русские – свиньи»): бензин дорогой, люди экономят, поэтому выбрасывают мусор где придется, не доезжая до свалок.
hoh-14.jpg

Вижу табличку «Днепропетровская область». От смены административной подчиненности дорога не улучшилась, наш мучительный «половой акт» закончился лишь у таблички «Кривой рог». Много одноэтажной застройки, дороги разной степени паршивости, в целом терпимые. Кривой Рог решил проехать как бог даст, чтобы «подышать» этим городом. Я застыл перед первым крупным перекрестком: транзит направо, приключения прямо. Я за приключения! Заплутаю – спрошу дорогу, устану – остановлюсь, отдохну. После многоэтажек и частного сектора привычная разруха Криворожского мясокомбината: серые стены заброшенных корпусов, бетонный обшарпанный забор, выбитые окна, деревья, растущие в глубине зданий. Перестали есть мясо? Выгоднее возить тухляк из Аргентины и Эквадора? Да что ж за предательство-то такое по отношению к своему народу-труженику?! За комбинатом вид не лучше: пустыри с остатками бетонных сооружений, но эти умерли, еще не родившись, – явно прерванное строительство. То, что справа трамвайные пути, понял, когда навстречу по траве высотой по колено бесшумно заскользил вагон. Будто летит, едва касаясь кончиков стеблей. Пассажирский самолет Як-40 на постаменте и указатель «ул. Авиационная» намекают на авиапромышленность города. Жива ли она?.. Через некоторое время по бокам вырастают красивые многоэтажные дома старой постройки. Улицы не широкие, зеленые. Эван Мак-Грегор и Чарли Бурман, проехавшие как-то Украину, заметили, что работают там только женщины, мужчины же заняты созерцанием мира. Это, конечно, преувеличение, но криворожские кафе живо напомнили мне слова англичан: посетители, исключительно молодые мужчины, развалившись в креслах, потягивают напитки и курят.
hoh-17.jpg

Кривой Рог – большой город, особенно если ехать через него по синусоиде. Выбравшись на трассу, заезжаю на АЗС. Пью кофе, беседую с заправщицей.
– Я правильно на Днепропетровск еду?
– А звідки ви їдете? З Кривого?
– Ага.
– Тю, так як же тут можна кудись ще крім Дніпропетровська потрапити?!
Действительно – куда?.. Четырехполоска ведет меня к Днепропетровску. Асфальт паршивенький, фуры и легковушки едут только по левой полосе, уступая по необходимости. Правая в плачевном состоянии – бугры, дырки, трещины. Панорамы становятся более промышленными. Трасса, отбойники, мосты – все построено на века из бетона и стали. Высокие фонари вдоль дороги, еще советские, воскрешают в памяти открыточные виды СССР. В детстве у меня были наборы сувенирных фотографий городов. Осознание могущества Родины, воплощенное в постройках и сооружениях, неожиданно проснулось сейчас, много лет спустя. Только нынче появились границы, родственники живут в суверенных государствах, а гордость многих поколений единого народа распалась на «отдельные гордости» самостоятельных народцев. Пообщавшись со многими людьми на Украине, я не ощутил ни малейших культурных отличий между русскими украинцами и русскими россиянами. Есть особенности – бытовые, поведенческие, языковые, но что они по сравнению с различиями между нами и эвенками, например? Однако эвенки – россияне, а многие русские – украинцы. Парадокс!
Ближе к Днепропетровску дорога улучшилась, SV снова начал «незаметно» ускоряться. После очередной развилки влетаю на мост, вижу щит «Днепропетровск, 1776 г.» на «жовто-блакитному» фоне. Знал бы Екатеринослав, основанный российской императрицей, что через два с половиной столетия окажется под другим флагом! Останавливаюсь на обочине, звоню друзьям Антону и Вике и договариваюсь о месте встречи. Доезжаю до условного знака «Стоп» у трамвайных путей, но ориентира «Метро» не вижу. Интересуюсь у пожилой женщины – где метро? «Метро немного дальше… А зачем оно вам? Вы же на мотоцикле!» Объясняю, завязывается разговор. Она учитель русского языка, говорит по-русски лучше меня. За время, проведенное в дороге, отметил интересную особенность: люди в городах всегда говорят на русском, в селах меж собой на украинском, но русский знают.
И вот уже держусь в фарватере красной «девятки» Антона, которая мчит по набережной. Днепр! Огромная река, огромные многоэтажные мосты… Все огромное! Центр тяжелой промышленности Украины с монументальными зданиями, широкими, с запасом, улицами, бетонными оградами промзон выглядит тяжеловесно.
hoh-10.jpg

Есть на свете места, где все идет правильно. Там строятся дома, родители растят любимых детей, жизнь наполнена ежедневными трудами, радостями и переживаниями. Одно из таких мест – дворик моих друзей у Кайдакского моста. Здесь обитает мир, я почувствовал его сразу. Главный жилец дома, Павел Антонович (он же мамин «зяблик»), встречает гостя уверенным лепетом, аж стыдно не понимать его речь. Мне здорово с ними и… тут же хочется домой, к любимым жене и дочке.
После ужина мы отправились к Днепру. Огромный город почти безлюден. Я много услышал о жизни здесь, о положительных моментах и трудностях, но эта информация останется в голове и сердце, ей там место. Солнце садилось, а Пашка носился по траве, старательно убегая от папы и мамы. Пахло степью. В душе разлился покой, но одновременно защемила и какая-то тоска, причины которой я не смог понять. Может, это ностальгия по прошедшим временам, может, грусть от мимолетности прекрасного вечера… Скорее всего, ответ я узнаю позже, когда до него дорасту.
Наступило утро. И время прощаться. Грусть расставания сменилась привычным ощущением дороги, когда ты один, и все зависит от тебя.
Выехав из Днепропетровска, лег на курс к Запорожью по четырехполоске с терпимым асфальтом и характерным ненапряжным движением. Мне предстояло транзитом пройти землю предков и добраться до «селища міського типу» Володарского, где ждали любимая тетушка, дядя, брат и сестра.
О том, что я уже нахожусь в одном из самых крупных городов Украины, узнал по указателям. Других признаков мегаполиса нет. Долго не удавалось увидеть автомобилей. Еду по улице, а по сторонам лес стеной, заброшенные и запущенные постройки, вереница ржавых фонарей, плохонький асфальт с «сюрпризами». Ну Припять, ни дать ни взять! В городах Украины частенько приходила на ум чернобыльская аналогия. Сердце болит, очень не хочется возвращения Дикого поля. Но для начала нужно победить «дикое поле» в своих головах, объединиться, начать созидать, ведь грандиозные памятники былого могущества единой страны заставляют поверить в общее возрождение. Один из них вскоре возник передо мной: я выехал к ДнепроГЭС имени В. И. Ленина. Представьте, что вы едете по широкой улице, слева на уровне глаз плещется море, а справа за пропастью раскинулась долина. Улица уходит в перспективу по монолитному хребту исполинских размеров, заставляя сомневаться в реальности пейзажа. А вот и мост Преображенского, построенный в середине прошлого века. По верхнему ярусу тянется железная дорога, по нижнему едут автомобили. Говорят, мост выработал свой ресурс, однако внешне это незаметно.
02.jpg

Асфальт на нескончаемой Прибрежной автомагистрали не дает расслабиться. Слева проплывают корпуса АвтоЗАЗа и площадки готовой продукции, забитые «Mатизами», «Шансами» и прочим ширпотребом. А местные раскатывают на «Тавриях» разной степени потрепанности. Справа за Днепром виднеется Хортица. Когда-то отсюда на Кубань ушли казаки из ликвидированной Екатериной II Запорожской Сечи. Среди переселенцев покидали родные края и мои предки.
Антон говорил, что после Запорожья можно попасть в Васильевку, где вдоль дороги расположено множество прекрасных точек общепита. Однако коварные указатели увели меня с Никопольской трассы на Ореховскую. Под сельцом Кировэ попал в холодный ливень. Рассекая собой стену воды, я еще успевал размышлять. Например, о том, какой же я разгильдяй и о том, что путешествую без дождевика последний раз. Удивлялся, куда пропали все кафешки, и подсчитывал, сколько еще протяну в такой холодине и мокроте. Наконец, увидел придорожный ресторан с манящим названием «Батькивська хата». Игнорировав кирпич, заехал прямо во двор, заставленный столиками, и, хлюпая водой в ботах, побрел в ресторан. Но ни вкусная соляночка, ни чай сразу не согревают. Понадобилось время, чтоб прийти в норму. Дождь поутих, решаю штурмовать дорогу дальше. Под Ореховым стала очевидной закономерность: дождь я всегда «настигал». Стоило бы сделать привал и «отпустить» тучи подальше, но я решил: «аз есмь герой, в ж…дождь»! Вдобавок выбранный маршрут оказался в стороне от оживленных (по украинским меркам, конечно) трасс. И вот я на дороге, ведущей к Пологам, в одиночестве, трепаем ветром и дождем, с отчаянно мигающей лампочкой уровня топлива. Тянутся поселочки без какой бы то ни было придорожной инфраструктуры. Новопокровка, Белогорье, Новокарловка, Богатое, Инженерное… И вдруг – райцентр Пологов! А я думал, до него еще пилить и пилить. Персонал АЗС общается только на мове, мой русский воспринимают без восторга, да и вообще держат дистанцию. Может, это вызвано нетипичным видом мотоциклиста?..
Позвонил родственникам, предупредил, что задерживаюсь. Брат предлагает «не геройствовать» и переждать непогоду. Резонно! Однако SV снова понес неугомонного (чокнутого?) хозяина в дождь. Еду, стиснув зубы. По возможности разгоняюсь до 120, но дорога отвратительная. Места красивейшие: поля, холмы и балки. Безлюдно. Пелена дождя на горизонте выглядит романтической дымкой – манящая и чарующая голубая даль… Только холодно и мокро. Дождь то утихает, то снова усиливается.
YAKU0019.jpg

На въезде в Володарское меня встретили сестра и брат. Ура, спасен! Как описать радость встречи с любимой родней? Как будто попал домой после долгих скитаний «по турецкой стороне». Как же долго меня тут не было!..
Тетечка Танечка задалась целью нафаршировать меня едой под завязку. Ничего не поменялось, в детстве она проделывала то же самое. Вечером мы долго сидели на кухне втроем – тетя, Дима и я. Общались почти до заутрени.
На следующий день с сестрой съездили в Мариуполь к старому дому у «речки-вонючки», прогулялись к мосту, поели дикой вишни. Я помню, кажется, каждую травинку и каждый камушек. В доме ничего не поменялось, даже дух остался тем же, что и при всеми любимой бабе Лизе. Никогда не забуду, как мы смотрели старинные семейные фотографии, хранящиеся в каменной печке, как пили кофе на кухоньке и искали в подвале «хторый сорт». Жаль, что ушли от нас светлые люди, жившие здесь… Но уверен, тетя сохранит дом, а дальше дело за Лизухой и Димой. А как не повидать деда Вову?! Он совсем не поменялся. Потому что душой стареть не собирается, следит за здоровьем, занимается физическими упражнениями и, конечно, ходит на рыбалку. Сидя за столом в его квартире, поразился азарту, с которым он рассказывал о повадках рыбы, о способах лова и клёвых (от слова «клевать») местах.
Мариуполь здорово напомнил Ейск: та же одноэтажная застройка старого города и набережная. В остальном он, конечно, крупнее. Прошлись к порту, который нынче закрыт, и в нем уже нет пассажирского причала. Городские улицы чистенькие, трамвайчики старенькие, достаточно людно. Нет чувства тяжелого упадка, жив Мариуполь!
На следующий день пришла пора прощаться, Дима с Лизухой проводили меня на машине. На выезде из города дорога шла мимо «Азовстали», огромного сталелитейного завода. Он приближался как гора, окутанная дымом. Вот это мощь и сила! За бетонной оградой высятся цеха, исполинские трубы, какие-то сооружения. Работа кипит!
За полями с ветрогенераторами, лениво вращающими гигантские лопасти, показалась граница. Ее проходил дольше, чем в Керчи, а за ней Ростовская область (61-й регион – это диагноз для водителей: такую концентрацию неадекватов не встретишь нигде). На Кубань въехал вечером и без помех долетел до Должанки, думая только о том, как бы скорее обнять дочку, жену и родителей.
Все время путешествия в голове крутились слова «железного канцлера» Бисмарка: «Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских… Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути».
 
Сверху Снизу